Первое время мир, в котором жил маленький Вовка, был ограничен двумя комнатами и кухней, затем — двором и территорией вокруг дома, затем — берегом реки. Со временем им были обследованы соседние постройки. У одной из них, слева, без окон, стояли зимние сани и был красный щит с топором и багром. То был амбар.

На лугу у дороги, справа от завода, Вовке нравились большие камни. Их было несколько, и они были разные по величине и форме. У самой тропки, что идет к бане, лежал большой плоский камень, заросший серым лишайником. В траве он был едва заметен. У дороги стоял камень поменьше, верхушка его высовывалась из травы. Третий камень, небольшой и круглый, лежал прямо среди луга. Иногда они с Ленкой и Танькой играли, занимая то один, то другой из них.

• Чур, это мой камень, — говорила Ленка, занимая самый большой из них. А кому-то из ребят свой камень быстро найти не удавалось.

Самый большой камень, который знал Вовка, лежал в реке, недалеко от ручья, стекавшего в реку из небольшого лесочка. Забраться на него и посидеть на нем удавалось только, когда река мелела.

Если пойти по дороге, по которой привозили на завод молоко, то за поворотом росли сучковатые сосны и кусты «готовика» (жимолости) с темно-синими ягодами. Эта дорога вела вверх на пригорок, в деревню Малоновленское. Дорога была очень пыльной, но шлепать по ней босиком было очень приятно. Вовка в этой деревне бывал редко, там были высокие качели с длинными веревками, качаться на которых он боялся.

А вот красные ягоды, которыми были усыпаны некоторые кусты у дороги, есть было нельзя. Вовку об этом предупредила Ленка: это «волчьи ягоды», и если их съесть, то можно заболеть.

На пригорке у реки, слева от завода, росла земляника, и можно было попытаться там найти красные ягодки. Там же были две неглубокие ямы, заросшие крапивой.

Если пойти по дороге налево, в сторону деревни Бряча, и свернуть в лес, то можно было выйти к двум большим заросшим котлованам с обвалившимися песчаными краями. Там росли кусты малины, брусника и грибы — красные мухоморы. Второй котлован был еще глубже. Но ходить туда Вовка боялся, так как говорили, будто там закопана мертвая лошадь. Возможно, эти котлованы были вырыты тогда, когда брали песок для строительства завода. По краю этой дороги было много шиповника, недалеко протекал лесной ручей с кустами черной смородины.

За заводским складом, вдоль берега реки, начинался глубокий ров. Это был отводной канал от плотины мельницы, которая была когда-то на реке Вологде. От этой мельницы на самом берегу реки, перед омутом, были видны толстые деревянные сваи, на которых лежали почерневшие от времени толстые бревна. Поэтому на берег реки можно было выйти только возле старого заброшенного колодца, где был источник очень чистой и холодной воды, стекавшей в реку. По этому пути дальше можно было дойти до деревни Бряча и посмотреть заброшенный дом. Бабушка говорила, что это был «хутор», но туда ребята заходили редко.

Лес в Порозове начинался буквально в 50 шагах от дома, он был почему-то отделен от него небольшой канавкой. За нею начинался лес. Поначалу не только заходить, но и подходить к лесу Вовка боялся, потому что, по рассказам бабушки, в нем водились разные дикие звери, даже волки. На самой опушке леса прямо перед домом росла высоченная, старая, в некоторых местах ободранная, елка. Она была раза в два выше всех остальных деревьев на опушке. На ней, ближе к вершине, был закреплен скворечник. Весной, выходя на крыльцо, бабушка смотрела на елку и говорила:

• Вон, смотри, Вовка, скворцы уж прилетели!

Весной опушка леса покрывалась белыми душистыми цветами черемухи. Вдоль опушки шла дорога,а рядом с дорогой — тропка. Недалеко от крыльца и леса дедушка построил загородку, куда летом собирал траву, накошенную на лугу и полянках в лесу. Получался большой стог сена для козы, которая тоже жила в подполье.