И вот неожиданное сообщение о крупном воинском успехе через 10 дней (Письмо от 22 июня 1944г.) «Здравствуй, дорогая Шура! Вчера получил, наконец, 2 твоих письма, которые мне переслали. Очень рад за тебя, что все у тебя в порядке, и ты устроила свои хлопотливые дела.
Я живу хорошо. Настроение очень замечательное. Вчера вечером о нас объявили в сводке Информбюро. Идем вперед, и это радует всех нас. Извини, что пишу маленькую записку (если можно так выразится) ибо времени совершенно сейчас нет. В ближайшие дни напишу более подробно. Ты, разумеется, напишешь мне большое письмо о своих делах. Пока и все. Желаю тебе здоровья. Пиши, дорогая. Большой привет маме и Нине. Крепко тебя целую. Твой Владимир».
Боевые наступательные операции по освобождению Кольского Севера от немецких войск летом 1944 года продолжаются:. Об этом упомянуто в письме от 12 июля 1944 г.: «Здравствуй, дорогая Шура! Получил вчера твое письмо. Ты уж извини меня за то, что не очень часто пишу тебе, правда, стараюсь более или менее писать регулярно. Время очень горячее. Все ближе и ближе подходим мы к нашей государственной границе. Каждый день в сводках Совинформбюро сообщают пункты, которые мы освободили. Вот и вчера мы заняли крупную ж.-д. станцию. В общем, мы все очень рады, что успешно выполнили свой долг. Получаешь ли ты мои письма? Очень рад, что к вам приезжал папа, что вы все с ним встретились, еще приятно, что состояние его здоровья видимо, не так страшно, как он себя представлял и как он мне писал. В общем, я очень рад всему — и квартира у тебя сейчас есть и дела все устраиваются. Когда ты собираешься ехать к Валерке?
О своей работе много писать нечего. Скажу лишь, что не особенно я доволен, одно лишь приятно, что мы идем вперед. Видишь ли, обязанности серьезные, а помощи мне оказывается немного, да еще место совсем новое, людей знаю еще очень мало. Ну, ничего не поделаешь, все, что в моих силах сделаю. Я занимаю должность вроде такой же, как в последний год перед войной. Ну, когда-нибудь напишу подробнее. На здоровье жаловаться не приходится, вообще у меня все обстоит хорошо. Жду твоих писем. Надеюсь на днях получить, насчет твоей фотокарточки, ты правильно надумала – приветствую. Ну, пока все. Будь здорова! Большой привет всем. Крепко тебя целую — твой Владимир.
Много Владимиру Степановичу писать нет времени. Письмо опять «воинское» на стандартном бланке «С первомайским приветом» передает привет воин с автоматом.. Письмо написано карандашом, но достаточно аккуратно. Видимо, нет полной удовлетворенности новым назначением. Штемпеля цензуры почему-то нет.
Письмо от 15 июля 1944 г. «Здравствуй, дорогая моя!
Решил написать тебе несколько строк, ибо сейчас не так уж часто пишу тебе. Разреши, во-первых, поздравить тебя с минувшей вчера очередной годовщиной (какой, я думаю, ты знаешь). Да, Шура, много времени прошло с того дня, и печально, что давно мы не вместе. Не знаю, как описать тебе, как хочу я увидеть тебя! Однако ясно, что недалек этот день, о котором мы часто пишем друг другу. Подождем еще, терпения у нас хватит.
Я живу хорошо, все обстоит благополучно, жизнь мы ведем сейчас интересную, продолжаем двигаться вперед. Вот это главное. Я не получил, видимо, многих твоих писем, не знаю, почему мне их не переслали. Но сейчас наша связь с тобой наладилась и дальше перебоев в переписке не должно быть. Получил письмо от папы, он очень хорошо отзывается о своей поездке к вам, пишет, что остался доволен всем, отмечает твое участие в его лечебных делах. Ты мне пиши сейчас почаще, я все же постараюсь всегда ответить. Ну, пока и все. Большой привет маме, Нине. Крепко тебя целую. Твой Владимир.
На письме рукой Шуры написан адрес: Угол П. Виноградова и Карла Либкнехта в субботу к 8 часам.
Письмо от 21 июля 1944 г. «Здравствуй, дорогая моя! Получил твое письмо, как видишь, спешу ответить сразу. Благодарю за поздравления по поводу нашего юбилея. Читая твое письмо, я убедился, что наши с тобой мнения полностью совпали (по этому поводу) Прямо как сговорились и я и ты, писали друг другу почти одинаковые фразы. Это, конечно, вполне понятно. К Валеркиному дню рождения я тоже послал очень красивую открытку ему. Писем, правда, из Порозова я тоже давно не получал, но, очевидно, им просто некогда писать.
Живу я хорошо, все, как видишь, благополучно. Условия боевой жизни, конечно, во многом отличаются от ваших. Но мы к ним привыкли. Сейчас у нас всех, конечно, одно желание — быстрее рассчитаться за все с подлыми лихтерами. Снова история повторяется. Мы сейчас достигли исторических рубежей, на которых шли бои в 1939/40 г. Все здесь сохраняет следы тяжелых сражений — нет почти ни одного целого дерева, вся земля изрыта. Ну и сейчас, конечно, ничто не спасет проклятых гадов от бесславного конца.
Знаешь, сегодня видел тебя во сне, да еще как! Когда же наяву увижу? Ну, пока, пожалуй, и все. Пиши мне, дорогая, чаще. Жду твоих писем. Большой привет всем! Крепко тебя целую. Твой Владимир. 21 июля 1944 г.» (Письмо написано на тетрадном листке в клеточку и свернуто в треугольное письмо. Штамп цензуры 17510). 3 августа 1944 г. «Я живу все по-старому, новых изменений нет. Конечно, всякое бывает, но, в общем, все в порядке. Между прочим, приятель мой – Хардиков, выбыл в госпиталь по ранению, опять пока мы с ним расстались. Жду, когда напишет и сообщит свой адрес. Как устраиваются твои хозяйственные дела, у тебя их очень много, а помогать некому. Пиши обо всем понемногу. Жду писем. Большой привет маме, Нине, Надежде и всем друзьям. Крепко тебя целую. Твой Владимир. PS: Посылаю тебе открытку, можешь ее Валерке подарить».