О Владимире Степановиче Злобине и трагедии, которая произошла на фронте, о его гибели в самом конце войны я узнал, когда меня после войны из Вологодской деревни Порозово на поезде привезли в Архангельск и я стал жить по адресу: Наб. им Сталина д 118 ф.2 кв.8.
Именно по этому адресу: Архангельск , Набережная Сталинских ударников и были адресованы письма с действующих фронтов от Владимира Степановича Злобина. По этому адресу после войны проживала моя мать: Батыгина Надежда Ивановна, Моя тетя: Злобина Александра Ивановна (Шура), ее сын Валерик, а также Пустохина Лидия Александровна (в своих письмах Владимир Степанович называл ее «мамашей»), ее дочь Нина Степановна и ее маленький сын Димка.
Когда в 1946 году я приехал в Архангельск и пошел в первый класс, я не раз слышал, как взрослые обсуждали вновь и вновь эту трагедию, пытались выяснить обстоятельства гибели Владимира Степановича в далекой Польше. Они сожалели, что, раз он был болен, то мог бы и не ходить на злополучное заседание штаба полка, во время которого он погиб. Обсуждали и неожиданное появление загадочных партизан врага, которые обстреляли дом, в результате чего погибло нескольких человек из штаба и смертельно ранило осколком в шею Владимира Степановича.
Моя мать и ее сестра Шура жили в одной большой комнате. Посредине стоял большой четырехугольный стол с двумя небольшими ящиками, небольшая полка с книгами стояла у окна. Кроме книг по анатомии человека и медицинским болезням там было собрание трудов Сталина, Ленина и некоторые книги советских писателей. В то время было принято коллекционировать и собирать в альбомы художественные открытки, фотографии любимых артистов и альбомы с семейными фотографии. После школы, я часто заглядывал в эти альбомы тети Шуры, которые были на полке. И как-то особенно внимательно рассматривал фото, где был Владимир Степанович в военной форме. Он был моим тезкой, и это тоже привлекало внимание, может быть не случайно и меня назвали тогда Владимиром. Запомнились его фотографии той поры, где он что-то рассматривает в подзорную трубу, которая стоит перед ним на столе. На другой фотографии он держит за руль велосипед. Я тоже тогда учился ездить на велосипеде. А вот маленькие фото, где он в военной форме сидит в поле и целится из пистолета, а потом еще трое солдат, одетых в полушубки и валенки, стоят на опушке леса в снегу.
О моем существовании Владимир Степанович знал и несколько раз даже упоминал обо мне в письмах как о Вовке, который живет в Порозове. Сам он в письмах тоже не раз вспоминал Порозово, — это небольшое в то время поселение недалеко от Вологды, на берегу реки Вологды, как место, где они прекрасно провели время с молодой женой Шурой, а однажды даже заблудились в лесу. Из Порозова от моего деда Батыгина Ивана Никандровича, механика маслозавода, В.С Злобин во время войны получал письма, и даже посылки с молочными продуктами. В письмах Владимира Степановича с фронта есть даже упоминание фамилия директора этого завода или управляющего Мохова (из Кубенского), который тоже принимал участие в отправке этих посылок на фронт. Наконец в Порозове жил и некоторое время и Валерка- сын В.С. Злобина.
Время шло быстро и сестры Батыгины со временем в «хрущевско-брежневское время» от предприятий горбольницы и больницы Семашко, где они работали, получили отдельные двухкомнатные квартиры и разъехались по разным адресам. Пустохина Л.А. с Ниной Степановной и Димкой и вовсе уехали в Иваново.
Главной заботой Александры Ивановны (Шуры) после гибели мужа в конце войны стал их единственный сын Валерик. К сожалению, все попытки восстановить у него слух медицинскими способами оказались безрезультатными. Но благодаря заботам мамы он получил полноценное среднее образование. Сначала он учился в специальной школе в поселке Андриянове недалеко от Архангельска, а затем и в городе Шуе, недалеко от Иванова. Он выучился на столяра высокого разряда и всю жизнь работал столяром на заводе «Красная Кузница» по ремонту и оборудованию речных и морских судов. В школьные годы он увлекался спортом, легкой атлетикой. Потом у него появился катер с мотором, на нем он ездил на рыбалку и за грибами, появилась у него и дача. Как высококлассный столяр, он обустроил и свою квартиру. Был женат дважды, заботился о маме, когда она болела. По возрасту вышел на пенсию. Государство не забыло детей погибших воинов и Валерий, как сын погибшего на войне солдата, в течении всей жизни получал денежное пособие.
Архивы и книги Александры Ивановны после ее смерти в 1978 году также оставались в его распоряжении. Теснота советских квартир, обновление мебели, замена старых книг на телевизоры и компьютеры привели к тому, что все они, как и старые альбомы, вместе со старомодной мебелью оказалось на даче. Дача Злобина Валерия Владимировича была недалеко от Архангельска на Кегострове. Что делать со старыми книгами, письмами, альбомами он не знал.
Когда я узнал об этом, то попросил передать их мне. Видимо, ему тоже очень хотелось их сохранить и он их привез обратно в город и передал мне. Так в моем распоряжении оказались уже знакомые мне старые альбомы с фотографиями с открытками, а также была передана белая дамская сумочка с аккуратно сложенным в нее дневником Александры Ивановны и письмами с фронта Владимира Степановича, о которых я даже не знал. Они были сложены в отдельные сверточки и перевязаны красными ленточками. Их, как видно, никто не разворачивал. Там же были почти истлевшие документы Валерия Степановича: аттестаты, справки с места работы. Некоторым из них было уже более ста лет.
Мне почему-то было очень жаль, что память о безусловно талантливом человеке Владимире Степановиче Злобине, могла навсегда исчезнуть. А разве справедливо позволить исчезнуть памяти о человеке, патриоте своей родины, отдавшем за нее свою жизнь и погибшем вдали от родины? Он ведь прошел всю войну: в Лахте под Архангельском в сентябре 1941 получил боевую подготовку и сразу в бой на Карельский фронт, затем участвовал в освобождении Тихвина, потом опять Карельский фронт и Заполярье, освобождение Печенги, далее Норвегия и через всю Европу: Вологда, Москва, Украина, Львов на освобождение Польши.
В марте 1945 года он погиб на пути в Берлин, вблизи несуществующего на карте села «Бзезамецьк», и по сути, похоронен в безымянной могиле в чужой земле.
Ближайшие родственники Владимира Степановича – его супруга Александра Ивановна (Шура) и сестра Нина, как можно было судить по некоторым документам, пытались узнать более детально об обстоятельствах его гибели. Вероятно, вначале были попытки неофициально найти очевидцев. Проблема осложнялась тем, что все конкретные данные во время войны были засекречены, все письма проверяла военная цензура. С Карельского фронта часть, где служил Владимир Степанович, была переведена на Европейский фронт, а именно на укрепление Украинского фронта. В записях на отдельном листке карандашом, почерком Александры Ивановны Злобиной, упоминается 1-я гвардейская Армия 69 часть подполковник Евменов Ефим Георгиевич (Моравско-Островск 30/04 1945)..
Насколько можно было понять, Александра Ивановна Злобина прежде всего старалась установить, какая воинская часть получила звание Печенгской за освобождение этого северного пункта, граничащего с Норвегией (о чем писал Владимир Степанович в письме) и затем была переведена для усиление 1-й гвардейской армии, действовавшей на Украинском Фронте. В этой части и служил Владимир Степанович. Видимо, попытки не увенчались успехом. О поиске населенных пунктов свидетельствует ссылка на книгу: «Освобождение» — справочник городов под редакцией Иванова,1985 г.
Но поиски продолжались. Большими возможностями в этом отношении располагала младшая сестра Владимира Степановича — Нина Степановна Злобина, которая работала в системе МВД. Нина Степановна пыталась выяснить подробности этих событий, писала запросы, пытаясь установить более точно место захоронения брата, найти свидетелей трагедии. Однако ответы приходили не сразу и не радовали конкретными ответами.
Проживая уже в городе Иваново, она написала письмо в Печенгский районный военный комиссариат Мурманской области с запросом о том, какая же военная часть освобождала этот населенный пункт, где шли тяжелые бои, за что ей и было присвоено «звание Печенгской». Однако ответ удивил и разочаровал.
За подписью подполковника Инякина она получила ответ: «Сообщаю, перечнем частей, которые в период Великой отечественной войны освобождали Печенгский район, военкомат не располагает.
Для получения сведений, в каком полку воинской части проходил Ваш брат старший лейтенант Злобин Владимир Степанович во время Великой Отечественной войны службу следует обратиться в архив МО СССР, город Подольск, Московской области или в райвоенкомат которым он был призван в ряды Вооруженных Сил СССР.(16.04 1984 № 4/ 399 пос. Янкель Мурманской области)».
Нина Степановна написала запрос и в Подольск. На второй запрос Злобиной Нины Степановны (проживавшей уже в г. Иваново) в центральный Архив Министерства обороны СССР от 24 мая 1985 года № 3 (75259) расположенном в г. Подольске Моск. Обл (142100) был получен ответ:
«В книге учета безвозвратных потерь личного состава 69 горно-стрелковой бригады за октябрь- 1944 г-май 1945 г значится: «Инструктор по информации ст. лейтенант Злобин Владимир Степанович, 1913 г. рождения, убит 25 марта 1945 г, похоронен с. Бзезамецки на бригадном кладбище».
Книг учета офицерского состава 69 ГСБР за 1945 г на хранении в ЦАМО СССР нет. В ведомостях на выдачу денежного содержания личному составу управления 69 ГСБР за январь 1945 значится: «Командир бригады подполковник Евменов Е.Г., Зам командира по полит части: подполковник Задорин М.Я., Начальник штаба подполковник Лебедовский С.П.» Другими сведениями по существу письма, ЦАМО СССР не располагает. Основание:
ф 1873, оп 2, д.31 л.28, д.44, л 6 Исполнитель Коничева.
Арх ( Павлюков). Печать Центрального архива МО СССР.
После ответов из этих инстанций писать куда-либо еще было уже бессмысленно.
За последние сорок лет с той поры в информационном отношении в мире много изменилось — появился Интернет. Наш полуторачасовой поиск в Интернете по адресу: «село Бзезамецьк- Польша», как написано в похоронке, не увенчался успехом. Аналогичным образом завершился поиск на подробнейшей карте Польши села Бзезамецки, (как было написано в ответе из «центрального архива МО СССР) также был безрезультатным. Добавление в поисковик слов «бригадное кладбище» ситуацию не улучшило, — таких кладбищ в Польше оказалось великое множество. При освобождении Польши в боях в разных населенных пунктах погибло более 22 тысяч советских солдат.
У нас возникла естественная мысль, что русский перевод названия села, где похоронен Владимир Степанович, не вполне соответствует польскому названию и, возможно, написанию. Я с моим сыном Андреем, весьма сведущим в использовании интернет-ресурсов, решили еще раз внимательно прочесть последние письма Владимира Степановича. И восстановить маршрут его передвижения до места гибели.
11 февраля 1945 г. он сообщил, что проехал Киев. Действительно, почтовая печать на письме «Киевская область».
14 февраля он написал, что скоро доедет до Львова.
15 февраля он пишет, что им «удалось познакомиться с одним из больших и красивых городов». Возможно, это как раз и был Львов. Там они на некоторое время задержались и поехали дальше.
24 февраля в письме он пишет, что надеется побывать в Берлине.
4 марта 1945 года он сообщает: «В моей жизни пока больших изменений нет, все обстоит по-старому. Изменяется только место, каждый день оно новое. Писем ни от кого не получаю. Только Костя прислал недавно весточку — он где-то в Чехословакии воюет».
Значит можно сделать вывод, что сам Владимир Степанович находился в другой стране. А именно, в Польше.
Письмо от 16 марта 1945 г
Здравствуй, дорогая моя!
Снова собрался черкнуть тебе пару строк о себе, считая, что нельзя долго не подавать о себе вести. Все еще не получил ни одного твоего письма, не знаю когда уж наконец наша переписка восстановится. Не представляешь себе, как хочу знать о вас, хотя бы самое основное. Все же надеюсь, что скоро письма твои будут прибывать.
О себе много писать пока нечего, да и условия не позволяют. Скажу лишь, что по-прежнему воюю, пока все обстоит благополучно. Нахожусь я очень далеко от тебя, так далеко, что и представить трудно.
Прошу тебя подробнее писать мне о том, как вы все живете. Я буду стараться писать тебе более или менее часто, считаю, что ты будешь держать в курсе моей жизни и всех остальных. Что у тебя нового и как ваше здоровье? Наверное, у тебя много различных дел накопилось и наверно ты крутишься как в колесе. А Валерик, каких успехов добился за это время? Вспоминает ли он, каким-либо образом, хотя изредка меня? Что тебе пишут из дома? Я получаю письма только от Кости. Он пишет, что участвует в серьезных боях, но бодрости, как всегда, не теряет».
Письмо от 20 марта 1945 г.
«Здравствуй дорогая моя! Вчера, наконец, я получил от тебя одновременно целых шесть писем! Прямо скажу не были, не было, но зато сразу появилось известие о тебе, Валерке. С твоими письмами я получил 2 письма от отца и письмо от мамаши. Так что мне хватило читать их на целый вечер и мое настроение, конечно, самое замечательное, правда все дело портила одна вещь, но об этом нельзя».
Письмо от 23 марта 1954 за два дня до гибели очень краткое, возможно писать его было некогда.
«Здравствуй, моя дорогая Шура!
Решил написать тебе пару строк, думаю, что ты не будешь возражать. Я уже писал тебе, что получил одновременно несколько твоих писем и надеюсь, что сейчас наше с тобой переписка вновь наладится. Очень хочу видеть тебя, быть снова с тобой, но пока все это лишь мечты и желания. Ничего, мы с тобой дольше ждали и умеем ждать, это доказано, а теперь ждать уж недолго осталось.
Я живу хорошо, немного, правда, нездоровится, видимо простудился, но это чепуха. Погода здесь сейчас теплая, совершенная весна, а как у вас?»
Таким образом, от Киева до Львова они ехали 4-5 дней и затем целый месяц находились в Польше, перемещаясь по ее территории. Польша — густонаселенная страна, в ней много мелких поселений и дорог. От Львова в Польшу идет трасса А-4 . Она идет через такие города как Пшемысль, Жешув, Краков, затем Катовице, Врослав, Легница и далее в Германию на Дрезден. От нее отходят более мелкие ответвления дорог. На Берлин идет трасса А2, которая идет от Варшавы.
На прямой, соединяющий Львов и Краков (тоже красивый город , который был сохранен советским солдатами от разрушения) мы по Интернету на карте Польши обнаружили два населенных пункта напоминающих название «Бзезамецьк». Это Drzezanka и Brzozowice. Населенный пункт Brzozowice находится ближе к Львову. Путешествуя по карте по трассе А4, ближе к западной границе Польше мы обнаружили еще небольшие поселения под названием Brzezimierz , а на трассе 44 еще поселение с названием Przyszowice. Конечно, может быть нехорошо упрекать соответствующие военные службы того времени в том, что они в своих сообщениях (похоронках) ограничились только русским названием населенного пункта с не вполне адекватным переводом места, где похоронены советские солдаты.
Таким образом, наш поиск показал, что часть, в которой находился Владимир Степанович, побывала не только в Кракове, но воевала и западнее Кракова. Кстати сказать, название «красивейший город» не обязательно можно отнести ко Львову. Это вполне может быть и Краков, тем более, что этот город от разрушения спасли именно советские солдаты.
Весьма загадочны и обстоятельства гибели Владимира Степановича. Судя по последнему письму, он был болен, но на заседание штаба полка явился, видимо, там обсуждались какие-то важные вопросы. Неожиданно дом, как раз во время заседания штаба полка был обстрелян из соседней рощи неведомыми «партизанами». Видимо, кто-то знал, где заседает штаб, и время заседания. Осколками от взрыва снаряда, который попал в комнату дома, где шло заседание, были убиты командир полка, его заместитель и младший лейтенант по информации Злобин Владимир Степанович. Естественно, случайно это произойти не могло. Возможно, ответным огнем эти «партизаны» были уничтожены. Но кем они были?
Знакомясь с литературой, описывающей события того времени, о том что происходило в этих районах при наступлении Советской армии, можно сделать вывод, что отнюдь не все поляки были рады освобождению их страны советскими солдатами. Об этом стали более откровенно у нас говорить в последнее время. Примером этого является публикация в Интернете воспоминаний разведчика, Героя России Алексея Ботяна, руководившего операцией по спасению Кракова от уничтожения фашистами в январе 1945 г. Он рассказал, как поляки встречали Красную армию в 1945 году (Москва. 19 января 2020 года (Москва. РИА Новости) — «Все очень ждали этого, потому что, все-таки, партизаны — это одно, а Красная армия — другое. И народ был очень взволнован, доволен, что скоро война закончится. С энтузиазмом встречали Красную армию, население, я имею в виду»,.
Он уточнил, что, тем не менее, представители польской Армии Крайовой «не были довольны» приходом Красной армии, потому что изначально планировали самостоятельно освободить Польшу. Известно, что АК-овцы, направляемые британскими спецслужбами, препятствовали продвижению Красной армии на запад, ведя подрывную деятельность в ее тылу, вплоть до убийств советских солдат и офицеров».